Материалы чтений памяти Б. Н. Мельниченко и С. Е. Трифонова

42 сангхи, возникшие из-за церемонии катхина (традиционная еже- годная церемония преподнесения монахам одеяний, проводится после окончания сезона дождей). Восьмой эдикт, самый подробный из всех, был издан в 1789 г. и обращен только к мирянам. Значительная часть его повество- вания посвящена описанию концепции неразрывного единства «буддийского» королевства и «светского», смысл которой, следуя тексту указа, заключается в следующем: «Когда благочестивые монахи, те члены сангхи, что берегут буддийское королевство, за- ботятся о нем и не позволяют наносить ему вред, видят, что мно- гие монахи предаются греху и становятся преступниками (…), они просят о помощи (…). И король, который бережет свое королев- ство и заботится о нем, приходит на помощь праведным монахам, что заботятся о буддизме (…). Буддийское королевство и светское берегут друг друга, и потому буддизм существует и по сей день» [ กฎหมายตรา ๓ ดวง : 375 ]. На наш взгляд, Рама I апеллирует к древним и полным глубокого метафизического смысла буддийским кон- цепциям в поисках идеологического обоснования своих указов —​ по всей видимости, используя их как рычаг воздействия на своих подданных. Далее король обрисовывал печальную картину сегодняшне- го дня: «А сейчас буддийское королевство в упадке (…); ни мона- хи, ни послушники не заботятся о буддизме: позабыв о нравствен- ности, (…) они совершают множество злодеяний, нанося буддизму большой вред» [ กฎหมายตรา ๓ ดวง : 377 ]. По содержанию предписаний короля Восьмой эдикт представ- ляется своего рода обобщением большинства предыдущих указов, повторяя их суть и только иногда привнося новые подробности. Девятый указ (от 15 августа 1794 г.), один из самых лаконич- ных, был единственным, с которым король обращался только к мо- нахам. Он был посвящен разоблачению злодеяния монаха Махаси- на, который вступил в греховную связь с одной знатной мирянкой. Девятый эдикт во многом перекликается с Пятым, развивая под- нятую в нем тему четырех прегрешений, но сама манера изложе- ния (показательный пример страшного преступления, за которым не последовало заслуженного наказания) свидетельствовала о бо- лее решительных намерениях короля. Более того, отныне винов- ным считался не только сам нарушитель, но и тот, кто ему потвор- ствовал: «Если другой монах скроет зло, вредящее религии, и это обнаружится, он будет предан наказанию» [ กฎหมายตรา ๓ ดวง : 377 ].