Судан и Большой Ближний Восток

561 Мустафа Феси (р. 1945) Спасаясьотсигаретногодыма, старик направился к выходу из купе. ХаджиИбрагиму перевалило уже за шестьдесят. Его черная шерстяная рубаха допят—джал- ляба, белый платок, несколько раз обмотанный вокруг головы, грубые деревенские башмаки и палка в левой руке — все это было символом дедовских времен. У выхода из купе он еще раз обернулся к дочери: — Счастливого пути! Будь умницей, Айша! Она сидела в самом дальнем углу купе. От нее, этой двадцати- летней девушки, исходила непередаваемая прелесть природной красоты бедуинки: на округленном смуглом лице загадочно све- тились чуть печальные глаза, черные как смоль волосыниспадали до пояса, модное, купленное в городе платье обтягивало упругое тело и высокую грудь. Утомленный поездкой — ведь, чтобы попасть на автобус, следовавший до Орана, пришлось встать затемно, — старик брел, опустив голову и тяжело передвигая ноги. А в ушах все еще звучали слова, сказанные Айше на прощание: «Будь умницей, дочка! Держи себя достойно! Да ниспошлет Аллах тебе удачу!» Может быть, к этому следовало еще что-нибудь добавить? Пожалуй, нет. Я ведь полностью ей доверяю. По мне, уж лучше ей бросить учебу. Перед летними каникулами так и решил. К тому же многие дочку сватали, даже сын ее дяди — лучший из женихов. Хватит ей учиться, и без того грамотная. Два года, как среднюю школу закончила. Чего еще надо? Уже одно сред- нее образование, говорят, дело немалое…Но они с женой меня одолели. Как тут быть? Да направит ее Аллах на путь истинный!»