В. Г. Гузев. Избранное

272 В. Г. Гузев. Избранное: К 80-летию семантическим компонентом монемы, эти представления являют собой значения, получившие в языкознании наименования: «неопределенно- личное», «обобщенно-личное», «фиктивного субъекта», «обобщитель- ное», «безличное» и др. Поскольку названное значение указывает на отвлеченного, абстрактного производителя действия, или агенса, а тер- мин «лицо» рациональнее использовать там, где речь идет о грамма- тическом лице (например, в финитных формах), представляется более целесообразным обозначить это значение термином «отвлеченно-аген- тивное» . Известно, что использование форм страдательного залога в отвле- ченно-агентивном значении в тюркских языках чрезвычайно продук- тивно 1 . А наличие этого значения у страдательного залога в других языках, совершенно неродственных тюркским (например, в немецком 2 , болгарском 3 и др.), подтверждает, что его сосуществование с собствен- но-страдательным значением при одном и том же означающем — зако- номерное явление 4 . Если вернуться к приведенным выше староанатолийско-тюркским примерам и комментировать их на предмет наличия или отсутствия у соответствующих форм отвлеченно-агентивного значения, то можно утверждать, что в примерах с адресами: 1, 79, 80; 3, 31; 4, 19б — оно отсутствует, ибо в центре внимания авторов высказываний лишь вза- имные отношения называемых предметов и действий («создан мир», «сотворены люди», «создана земля», «не поддающаяся лечению рана» и т. д.), в примерах с адресами: 4, 37а и 39б его также нет, поскольку агенс (бог) непосредственно назван. Обсуждаемое значение реализуется в следующих примерах: okyjan qurāna kulak dutulmaz , şäjtānlar sämirdi, quvvätlü oldy [4, 206a, b] ‘Hе прислушиваются к зовущему корану, черти разжирели, набрались сил’ 1 См., например: Севортян Э. В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанском языке. М., 1962. С. 497–509; Кононов А. Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М.; Л., 1960. С. 192–193. 2 См., например: Шубик С. А. Категория залога в немецком языке // Структура предложения и словосочетания в индоевропейских языках. Л., 1979. С. 51–53. 3 См.: Норман Б. Ю. Переходность, залог, возвратность (на материале болгарского и других славянских языков). Минск, 1972. С. 64–65. 4 См., например: Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958. С. 191–192; Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978. С. 401–403. В гер- манистике получила распространение иная точка зрения, согласно которой формы страдательного залога в собственно-страдательном и «безличном» значениях пред- ставляют собой омонимы. См.: Шубик С. А. Категории залога в немецком языке. С. 51, прим. 13.