В. Г. Гузев. Избранное

602 В. Г. Гузев. Избранное: К 80-летию тья» (выделенные конструкции двух последних примеров оставляют без выражения «страдательные» смыслы); 4) Durup kendimizi topla + yacak vakt + imiz yoktu. (EChGSA, 274) — «У нас не было времени, чтобы остановиться и со- браться с силами» (время, характеризуется как такое, кото- рого достаточно для остановки и отдыха бойцов); 5) Bulmuşlar para isti + yecek adam ı! (YY SH, 44) — «Нашли, у кого просить деньги!» (определяемое называет объект (че- ловека), у которого можно требовать деньги). Приведенные примеры призваны продемонстрировать отсутствие у «чистых» глагольных основ, т. е. основ, не имеющих залоговых по- казателей, каких либо «залоговых» значений, их неспособность выпол- нять функцию знака, сигнализирующего о характере взаимоотношений действия и предмета, поскольку этот характер попросту никак не выра- жен. А это обстоятельство свидетельствует и об отсутствии в турецком языке действительного (основного) залога. Сказанное не означает, что в турецком языке вообще отсутствуют средства эксплицитной сигнали- зации об активном, агентивном взаимоотношении действия и предмета. Агентивная сема, тождественная значению отсутствующего действи- тельного залога, без труда обнаруживается в составе сложных значе- ний собственно причастий, т. е. форм, имеющих морфемы -(y)An, -mIş и -(A)r/-mAz. Однако это обстоятельство лишь подчеркивает отсутствие в сфере морфологической техники турецкого словоизменения специ- альной единицы с агентивным значением, которая бы была компонен- том категории залога. 2. Признание «грамматическими» только таких категорий, которые передают информацию о связях элементов реальности, стало предпо- сылкой ошибочного отнесения к сфере словообразования форм, служа- щих средством передачи информации о свойствах элементов, примером чего являются именные категории субъективной оценки существитель- ных, прилагательных, наречий и глагольная категория аспектуальности. Истолкование уменьшительно-ласкательных форм существитель- ных как явления сферы словоизменения (формообразования) со второй половины XIX в. пробивает себе путь и в русском языкознании [13]. В. В. Виноградов цитирует следующее совершенно справедливое сооб- ражение К. С. Аксакова: «…при уменьшительных предмет является, как он есть, с наружным своим определением, вполне сохраняя весь свой образ» [14]. Иными словами, уменьшительно-ласкательные формы от-