В. Г. Гузев. Избранное

616 В. Г. Гузев. Избранное: К 80-летию адъективная форма с морфемой -gAn (joz + gan +man ‘я (на)писал’), кып- чакско-карлукско- огузское причастие (или субстантивно-адъективная форма) c морфемой -mYs, (jaz + mys + syn ‘ты написал’), кыпчакско- карлукско-огузское деепричастие -(j)Yp (bar + yp + san ‘ты ходил’, kyl + yp( + tyr) ‘он сделал’). [Подробнее см.: Баскаков 1956: 263–303]. По наблюдениям И В. Кормушина, в составе перфектных форм в тюрк- ских языках функционируют не менее восьми глагольных имен [Корму- шин 1988: 412]. В перфектной финитной личной форме для указания на 3-е лицо употребляется или формоизменительная морфема -DUr (рефлекс упо- мянутого глагола dur/tur-), или нулевая морфема. Н. К. Дмитриев подробно анализирует функционирование и зна- чение перфекта в башкирском языке. Он справедливо не соглашается с «обычным объяснением» его значения в грамматиках тюркских язы- ков как указания на «заглазное действие», на то, что говорящий не был свидетелем совершения действия [Дмитриев 1948: 156–159]. Это воз- ражение Н. К. Дмитриева, поддержанное C. H. Ивановым [Иванов 1959: 28–29], возможно, предвосхитило прояснение Б. А. Серебренниковым соотношения значений перфекта и неэвиденциальности (незасвиде- тельности) в различных языках мира : «В различных языках на базе зна- чения перфекта нередко развивается модальное значение неочевидно- сти действия» [Серебренников 1974: 206]. На турецком материале точка зрения Б. А. Серебренникова была реализована В. Г. Гузевым [Гузев 2015: 193–198]. В древнетюркских текстах VII–XIV вв. имеются конструкции, пере- дающие перфектный смысл и состоящие из глагольных именных сло- воформ с аффиксом - mIš и словами jok «не, нет» и  bar «есть, имеет- ся»: türk bodun olurgaly türk kagan olurgaly santuŋ balykka taluj ögüzkä tägmis jok ärmis (Тон 18) ‘Тюркский народ, тюркский каган не дошли до городов Шантунга, до морской реки с целью дальнейшего обитания (там)’[Малов 1951: 57, 66]; jayuru södä bärü munï täg idi muŋadïnčïy sav bol+mïš yok tip tidilär (HTVII 1266–1269) ‘Они сказали так: со времен недалёкой древности подобные удивительные речения не встречались’ [HTVII]. В якутском языке имеются две перфектные формы:1)синтетическая форма «прошедшего результативного первого» (показатель -быт + по- казатель сказуемости): бар + бып + пын, бар + бык + кын ... ‘я, ты ... ушел’; пример: Сорудаххын куhа ҕ аннык толооркун (толор + бук + кун ) ‘Ты свое задание, оказывается, плохо выполнил ’; 2) аналитическая форма «прошедшего результативного второго», в котором семантика состояния