Актуальные вопросы тюркологических исследований

XXXIII–XXXIV Kononov Memorial Lectures 304 оружие, новых богов и новую систему обожествления власти — небес- ное покровительство власти — Дейвос (высший бог протоариев — как мы можем заметить, его имя крайне схоже с именем верховного бога у цыган в легенде) будет первым из них — затем на остальных явлениях будут возникать Зевс, Перкунас, Перун, Тенгри, Авеста и т. д. Хтони- ческие божества не могли дать сил и жертв требуемых мужскими коче- выми сообществами, поскольку они были привязаны к определенному региону деятельности [13: 69–72]. Здесь рождение религии стало определять местное состояние хозяй- ственных процессов и становление сообществ «новых» охотников и со- бирателей, при этом эпоха неолитической революции ушла давно — на арену истории вышли мужские охотничьи сообщества [6: 107] — про- образы современного государства, где главный мужчина объявлялся ставленником высших небесных сил. Однако у цыган в силу множества важных причин мужские сообщества не сложились в прообраз государ- ства. Из мужских сообществ или общества воинов (если такое имелось) зачатков вождества не развилось. Это не противоречит теории М. Вебе- ра и теории А. Хазанова, вкупе с изысканиями Л. Гумилева: напротив — фактически цыганские кочевья не имели возможностей закрепления на какой либо территории, находя вокруг лишь более мощные сообщества, уже на стадии «высших вождеств» [3: 91]. Имея религиозную основу, подходящую под сакрализацию власти и ее появление, цыгане по сути сохраняют лишь единение обычным кочевьем, занимаясь подспудным ремеслом и коневодством по мере своих сил. Служителями культа вместо мужчин, как в традиционных кочевых сообществах, стали жен- щины. То, что в роли служителей культа выступала женщина, соответ- ствовало общественному строю цыган. В XIX и начале XX в. у цыган еще сохранялись пережитки матриархата. Однако вопрос о матриархате в жизни кочевых цыган требует специального исследования, ибо даже у цыган одной страны наряду с безраздельным господством мужчины в семье у одних групп цыган встречались явные пережитки матриарха- та, в частности господство матрилокального брака — у других групп. Цыган, выбрав себе супругу, переходил в род своей жены и принимал его имя. В домашней жизни он подчинялся жене и теще (Ром дрэ пэс- киро джиибэн банго тз кандэл сася и ромня — Муж в своей жизни дол- жен слушаться тещу и жену) [15: 71]. Дети принадлежали матери, а не отцу, и женщина была владелицей хозяйства (палатки и т. п.). Возможно,