Актуальные вопросы тюркологических исследований

XXXIII–XXXIV Kononov Memorial Lectures 56 источники, заявляет госпожа Круликовская [25], не во всем соответству- ет реальному положению вещей. Как будто выказывая желание диалога с Яном III, «крымцы» пре- следовали в первую очередь свои собственные интересы. Это понимал и Собеский, писавший хану в 1674 г.: «Чем сильнее Речь Посполитая, тем в большем почете у Порты Крым…» [31: 157]. С другой стороны, Л. Подгородецкий напоминает, что турецкое ярмо тяготило татар [27: 217], в чем уверен и Д. Колодзейчик [22: 188]. Хан Селим-Гирей не чу- рался проводить независимую политику, отличную от политической концепции Стамбула, конфликтовал с султаном Мехмедом IV [4: 230; 3]. «Кирпичик» в фундамент такого взгляда вложил и Тяпкин: «В ны- нешнех же числех полоненик вышол ис Крыму шляхтич Салтыков ко- торой сказывал, как де в прошлом году учинилась победа [поляков] под Хотиным над турком, тогда де во всем Крыме у татар великая была ра- дость…» [12: ф. 79, д. 163, л. 26]. В связи с этим Ян III в качестве, думается, запасного имел еще один вариант разрешения проблемы — «слух проходит что королевское ве- личество желает и промысл чинит, чтоб ему хана и калгу с ордами при- вратить против турка с собою и за то им обещает многую заплату…» [12: ф. 79, д. 164, л. 14]. Вынашивались не только планы сотрудничества с турками и татарами против России [13; 18: 6], но и рассматривались иные возможности, что созвучно отдельным выводам Круликовской [25]. Насколько оправданы были эти расчеты — вопрос другой, тем не менее, «про татар сказывают, что они зело недоброхотны турком, и ко- нечно б рад[ы] тому были, чтоб от турка ис подданства бысть свобод- ным, и добро бы де то, чтоб заодно их к себе привести, а они де тому рады крепко будут и Венславскому наказано то говорить…» [12: ф. 79, д. 163, л. 26]. Итак, промелькнуло имя польского дипломата Самуила Венславско- го, через которого в том числе обговаривались детали «случения» армий Речи Посполитой и России. Следовательно, Тяпкин был в курсе миссии о «войсковых посилках» для отпора туркам и татарам [20: 63, 64, 65], объединения сил двух государств перед лицом османской опасности [29: 45; 19: 80, 81], а также ведал об иных планах поляков. До конца не- ясно, как использовалась информация об отношении татар к Порте при заключении Тяпкиным выгодного «крымцам» соглашения в Бахчисарае (1681 г.) [4: 229–230], или при подготовке «демарша» 1692 г. [8: 7]. Зна-