Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

175 Глава VII. Южная Месопотамия в последние века III тыс. до н. э. (плотники, плетельщики тростника, кожевники, писцы), в других непрофес- сиональные работники, которые занимались помолом зерна, строительством или сбором урожая. Так, во 2-й год правления царя Амар-Сина (2045 г. до н. э.) для уборки урожая в Ниппуре были мобилизованы отряды работников из го- родов к югу и северу от Ниппура общим числом более 21 000 человек (Goetze 1963: 2). Население. В 22‒21 вв. до н. э. жители Южной Месопотамии оставались тесно связанными с крупными хозяйственными структурами, в составе кото- рых они выполняли свои служебные или профессиональные обязанности, и ресурсы которых были главными источниками их существования. Боль- шинство населения по-прежнему проживало в городах. Среди горожан были многочисленные чиновники, служебный и культовый персонал крупных хо- зяйств, в том числе ремесленники, торговые агенты-тамкары и т. д. Однако в конце III тыс. до н. э. вновь стало возрастать и число сельских жителей, количество которых резко уменьшилось на этой территории в конце IV — пер- вой половине III тыс. до н. э. (см. выше). Значительная часть земледельцев, некоторое количество ремесленников и административный персонал жили за пределами крупных городов в небольших селениях, вокруг которых вдоль каналов располагались пахотные земли, принадлежавшие крупным хозяйствам. В отчетных документах такие поселения часто называли по имени управляюще­ го чиновника («деревня такого-то»), который следил за выполнением сельско­ хозяйственных работ. На приграничных степных и болотистых территориях хозяйства выпасался скот, прежде всего овцы. Здесь же на берегах каналов и водных протоков находились склады, где хранили значительную часть по- лученной продукции, чтобы позднее транспортировать ее по воде в центр региона. В правовом отношении население Южной Месопотамии этого времени по- прежнему делилось на несколько групп. Представители той или иной группы различались между собой не столько масштабами материальных ресурсов, которыми они располагали, сколько источниками получения этих ресурсов, от чего зависел, вероятно, и их правовой статус. Самым высоким статусом та- кого рода, по-видимому, обладали держатели земельных наделов, т. е. те, кто имел право на пользование земельным участком, предоставляемым хозяйством (исследователи предлагают для их обозначения термин «полноправные») 16 . 16 Полноправные горожане в текстах этого времени чаще всего обозначались термином «человек» (lú). После имени собственного мог также добавляться термин, уточнявший либо происхождение данного лица — «сын/дочь человека», либо место его рождения — «сын/дочь города GN». Для обо­ значения «местный» или «житель города» использовали термин dumu.gi7, который, как считают не- которые исследователи, буквально мог означать «свободный горожанин» (Steinkeller 1993: 112‒13, n. 9). В юридических текстах этот термин часто использовали для обозначения освобожденных рабов, которые, по-видимому, получали (или возвращали себе?) статус жителя города, что давало, вероятно, возможность пользоваться соответствующими привилегиями. По мнению некоторых исследователей, в последние века III тыс. до н. э. в крупных хозяйствах Южной Месопотамии происходили важные изменения в характере обеспечения персонала — все большая часть персонала за свою службу вместо земельных наделов получала выплаты зерном.