Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности 176 Другую группу составляла та часть персонала крупных хозяйств, предста- вители которой по тем или иным причинам не располагали правами на земель- ные наделы и жили на выплаты, которые они получали от хозяйства в обмен на постоянную работу (исследователи условно называют их «зависимыми»). Самый низший слой населения с точки зрения правового статуса составляли рабы, т. е. лица, не имевшие прав ни на надел, ни на выплаты в обмен за труд, но суще­ ствовавшие (во всяком случае теоретически) полностью за счет своих патронов, будь то крупное хозяйство или частное лицо. Количественное соотношение между представителями этих групп населения остается неизвестным, очевидно только, что рабы составляли самую малочисленную из них. Единый правовой статус не исключал для представителей одной и той же группы огромных различий в доступе к материальным ресурсам. Так, среди держателей наделов каждого крупного хозяйства могли быть как простые ре- месленники-гончары, имевшие право на участок в 3 га, так и представители высшей администрации, располагавшие участками в десятки и даже сотни гектаров. Среди лиц, получавших выплаты за труд, были как простые неквали- фицированные работники, получавшие минимальное содержание и в этом от- ношении мало чем отличавшиеся от рабов, так и высококвалифицированные ремесленники, например ювелиры, работавшие по заказу администрации за со- ответственное вознаграждение. Городская элита. Самую привилегированную прослойку населения Южной Месопотамии составляла городская элита (местная и царская) из числа высших городских чиновников, гражданских и культовых, глав и высшей администра- ции крупных хозяйств, руководителей ремесленных и торговых структур. Под их управлением находились значительные по площади сельскохозяйственные территории, огромные материальные и трудовые ресурсы. Влиятельные местные семьи на протяжении многих поколений занимали не только важнейшие адми- нистративные посты в крупных хозяйствах города, но и выполняли судейские функции, принимая решения по спорным вопросам. Некоторые важные семьи, чтобы сохранить статус и политическое положение внутри городской общины, старались укрепить свои связи с центральной администрацией и даже пород- ниться с царской семьей через браки. При этом многие официальные посты и на государственном и на провинциальном уровне фактически были наслед­ ственными 17 . Количество зерна, которое получал держатель надела, было, вероятно, равно урожаю зерновых с со- ответствующего земельного участка. Однако такой переход, по-видимому, еще не был повсеместным (Maekawa 1987). По документам трудно установить, когда участок должен был возделывать сам полу- чатель надела, а когда он мог только собрать с него урожай или получить причитающуюся ему часть урожая. Возможно, традиционная практика составления административных документов не успевала реагировать на те изменения, которые происходили в хозяйственной сфере (Waetzoldt 1987). 17 Во многом сходная ситуация была в городах Южной Месопотамии и в предшествующий период. В Лагаше в 25 в. до н. э. в руках одной семейной группы находилось и управление городом, и управ­ ление хозяйством главного бога Лагаша Нингирсу. В 24‒23 вв. до н. э. представители одной ниппур- ской семьи занимали важнейшие должности и в городской администрации, и в управлении хозяйством храма Энлиля (Zettler 1984: 59, n. 20).