Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

183 Глава VII. Южная Месопотамия в последние века III тыс. до н. э. Владельцы рабов могли их продать, нанять, отдать в залог, наследовать, но при этом сами рабы обладали некоторыми правами: они могли оспорить в суде свой рабский статус, выступить свидетелями в суде, заключить брак. Если раб женился на свободной женщине, его дети становились свободными, за исключением одного сына, который оставался рабом. Если раб женился на рабыне, то при его освобождении она не становилась свободной (Lafont, West- brook 2003: 199). Сохранилась большая группа из нескольких сотен клинописных документов из Гирсу, Уммы, Ниппура и Ура, которые отражают судебную практику того времени (Falkenstein 1956). Они представляют собой официальные сообщения о судебных решениях, принятых по рассмотрении дел. После заседания суда эти документы передавались в городскую администрацию и хранились в главных городских архивах 27 . Многие судебные дела, по которым были вынесены решения, были связаны с попытками отдельных лиц опротестовать в суде свой рабский статус. Положительное решение в таких случаях выносилось крайне редко. Усиление административного давления в правление царей III династии Ура привело, по-видимому, к увеличению числа горожан, обращенных в рабство за долги или за служебные преступления. В середине 21 в. до н. э. в результате преобразований, предпринятых царем Шульги, на всей территории Южной Месопотамии действовала единообразная налоговая система. Ее четкую и бес- перебойную работу должна была обеспечивать многочисленная армия чинов- ников, работавших в деревнях, городках и в больших городах, в провинциях, в центральном аппарате и контролировавших все процессы сбора и перераспре- деления ресурсов на каждом уровне хозяйственной деятельности. При этом предусматривалось, вероятно, и усиление ответственности за исполнение нало- говых обязательств как со стороны населения, так и со стороны чиновников. Администраторы всех уровней, руководившие сбором и распределением продуктов или поставками и использованием рабочей силы, несли персональную ответственность за неукоснительное выполнение установленных обязательств. Недостаточное рвение грозило серьезным наказанием, вне зависимости от ста- туса исполнителя. Если высшая администрация считала действия чиновника неудовлетворительными, он мог лишиться имущества и даже жизни (Lafont, Westbrook 2003: 187). Естественно, что этот чиновник предъявлял соответству- ющие требования к своим подчиненным. Недоимка превращалась в долг, кото- рый администрация могла взыскать, конфискуя имущество должника, либо привлекая его или членов его семьи к принудительным работам, либо даже продавая должника и его семью в рабство, чтобы возместить убытки и компен- сировать потери 28 . Также строго наказывались и злоупотребления со стороны 27 Большинство этих текстов найдено в архиве Гирсу. На каждой табличке сверху была сделана надпись «дело закрыто» (di.til.la). Вторая большая группа таких текстов происходит из архива Уммы. На этих табличках такой надписи сверху нет. Отдельные экземпляры такого рода документов были найдены в Уре и Ниппуре (Lafont, Westbrook 2003: 184, 193, 184, n. 4, 5). 28 Среди лиц, которых привлекали к обязательному труду за долги, упоминаются садовники, певцы, плакальщики, прачечники, пивовары, гончары, плетельщики матов и даже тамкары (Waetzoldt 1987).