Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности 518 ирригационных систем южных городов. Через несколько лет после жестоко- го подавления восстания многие города юга были, по-видимому, покинуты жителями и постепенно пришли в полное запустение. Свидетельства син­ хронных текстов из этих городов говорят о происходившем в это же время упадке писцовой и деловой активности в большинстве городов юга. Датиров- ки на табличках, найденных здесь при раскопках, помогают определить, когда были покинуты те или иные города (Stone 2002). Самые поздние тексты в таких городах, как Адаб, Куталла, Гирсу, Лагаш, Урук, Ларса, Вад-Тибира, Ур, Кисурра, были записаны в 1739‒1737 гг. до н. э. Исин и Ниппур на не- сколько лет пережили этот период, но в 1721‒1720 гг. и они были заброшены. Население городов либо рассеялось по маленьким сельским селениям, либо мигрировало. Городское и сельское население стало покидать территорию юга и центра Южной Месопотамии уже со второй половины 18 в. до н. э., постепенно пере- мещаясь в более комфортную для жизни северную часть региона. Однако после 1737 г. до н. э. эти процессы значительно активизировались и продолжались на протяжении многих десятилетий (Charpin 2004: 343 ff.). Невозможно установить, каково было количество этих переселенцев и какую часть от всего населения они составляли. Городская элита находила убежище в крупных северных го- родах. Культовые служители Урука и Лагаша переезжали в Киш, а Ларсы — в Вавилон. Судя по тому, что садовники Урука упоминаются в документах региона Киш-Дильбат-Марад, они устроились на новом месте целой профес- сиональной группой 12 . Организация торговых агентов-тамкаров Урука упоми- нается в документах из Дильбата времени Абиэшуха (1711‒1683). Представи- тели персонала храмов Инанны, Нанайи и Канисурры из Урука появились в Кише в 1-й год правления Абиэшуха (1711) и достаточно благополучно жили здесь по крайней мере до конца I вавилонской династии 13 . Что происходило с остальными жителями покинутых городов, неизвестно. Кто-то перебрался в другие районы Южной Месопотамии. Значительная часть городского насе- ления, вероятно, «рассеялась» по южным болотистым и прибрежным террито- риям, как это было и в самом начале II тыс. до н. э. Прекращение городской деятельности в старых центрах сопровождалось значительным уменьшением 12 В старовавилонском архиве, который касается управления царскими финиковыми плантациями в провинции Нижний Яхрурум, т. е. в районе Киша (15 км к востоку от Вавилона), упоминается груп- па из 13 садовников из Урука и 37 садовников из города Малгиум. Поскольку два города, Киш и Урук, разделяют 200 км, этих людей вряд ли можно считать наемными работниками. Они пришли в Киш, чтобы найти убежище в то время, когда царь Самсуилуна потерял контроль над югом, в том числе над Уруком, в результате чего эти территории стали подвергаться постоянным набегам эламитян. Эти садовники были только малой частью группы переселенцев из Урука. Среди этих мигрантов также были жрецы и писцы (Charpin 1981: 521‒29). 13 Об этом свидетельствуют данные ономастики (теофорные имена, топоним Урук в именах соб­ ственных), надписи на печатях. Три-четыре поколения этих семей можно проследить до конца 17 в. до н. э., потом просто исчезают документы. При этом урукиты сохраняли определенную изолирован- ность и тесные связи с царем: многие представители этого круга называли себя «рабами царя Амми- цадуки/Самсудитаны» (Сharpin 1986).