Лао Шэ и проблема национального характера в китайской литература XX века

122 главного зрелища толпа развлекалась , наблюдая за тем , как родители давали подзатыльники ноющим детям , а полицейские для острастки лупили подростков . Появление приговоренного на секунду вызвало всеобщую тишину , а затем волну шума – все стали обсуждать наружность Жуань Мина . Отношение толпы к преступнику можно сравнить с наблюдением за проделками дрессированной обезьянки ( кстати , один из очерков Лао Шэ , рассказывающий о посещении простонародьем спортивных соревнований , так и называется « Представление с обезьянками »). Несмотря на разочарование , вызванное невзрачностью Жуань Мина , люди не расходились . Все ждали , что он устроит представление – запоет арию , крикнет что - нибудь , потребует в винной лавке « два чайника водки и блюдце мяса в соевом соусе » [234, С . 218]. Приговоренный не оправдал и этих ожиданий , тем не менее толпа как завороженная следовала за ним до места казни . Расстрел , конечно , не так красочен , как отсечение головы , сдирание кожи или закапывание живьем , но тоже стоит потраченного времени . В произведениях Лао Шэ мы встречаем эпизоды , когда людская масса готова дать волю своей жестокости . Например , в очерке « Не близок путь » (1933) толпа проголодавшихся пассажиров поезда , сама того не желая , убивает на перроне мальчишку - продавца лепешек . А в повести « Моя жизнь » (1937) полицейский и хозяева лавок прячутся полночи в подворотне , опасаясь попасться на глаза грабящим магазины озверевшим обывателям - их же постоянным клиентам . Они осознают , что « при встрече стыд может перерасти в гнев , а в лихое время , убить нескольких торговцев ничего не стоит » [183, С . 534]. В повести « Моя жизнь » Лао Шэ показывает , как люди резко меняются , когда становятся частью безымянной массы , вышедшей из - под контроля . В одиночку никто из горожан не рискнул бы взломать лавку или напасть на полицейского , наоборот , их поведение очень законопослушно и безобидно . Однако ночью , во время военного бунта и пожара , высыпавшие на улицу мужчины и женщины , старики и дети превращаются в других людей . Их как будто охватывает коллективное безумие от ощущения безнаказанности , и толпа врывается не только в магазины , ограбленные солдатами , но и вскрывает нетронутые