Африканистика в России: прошлое и настоящее

21  А. Б. Давидсон. Судьба Дмитрия Алексеевича Ольдерогге  По традициям семьи Дмитрий Алексеевич готовил себя к воен- ной карьере. Он учился в Первом кадетском корпусе, в Петер- бурге. Одним из его товарищей по классу был сын великого князя Константина Константиновича (который как поэт подписы- вался — К. Р.). События 1917 г. в корне изменили его судьбу. В голодном, холод- ном Петрограде умер от дизентерии его брат. Семья бедствовала. Шестнадцатилетним, в 1919 г., он уже работал — в юридическом отделе Смольнинского райсовета. Тогда же окончил счетоводную школу. В 1920–1922 гг. — служба в армии. По демобилизации из стрелковой бригады Петроградского укрепрайона получил направление в вуз с формулировкой, как он вспоминал: «При сем прилагается красноармеец Д. А. Ольдерогге». Поступив в Петербургский университет, он избрал древние восточные языки, стал египтологом. На пробуждение интереса к Востоку, может быть неосознанно, повлияла семейная кол- лекция редких восточных монет (хотя она сама ушла из семьи еще в 1919 г. — ее пришлось обменять на картошку и буханку хлеба). У него была возможность получить хорошую научную школу—учился у В. В. Бартольда, П. В. Ернштедта, Н. Д. Флиттнер. Во многом помог ему Л. Я. Штернберг. Потом, в конце 1920-х гг.,—командировка в крупнейшие центры западноевропейского востоковедения, возможность встретиться с наиболее известными представителями африканистики. В нашей стране Дмитрий Алексеевич стал в этой области первопроходцем. В октябре 1929 г. он возглавил Отдел Африки Музея антропологии и этнографии. Но судьба улыбалась недолго. Осенью того же, 1929 г., начала работать правительственная комиссия по проверке кадров Акаде- мии наук. Вскоре пошли увольнения, а затем и аресты. Это совпало с гонениями на родственников, и Дмитрий Алексеевич ждал той же судьбы и для себя. И тем не менее он несколько дней прятал на антресолях сотрудника Эрмитажа П. Ериховича, вина которого состояла в том, что он родился в семье генерала.