Россия и Арабский мир: к 200-летию профессора Санкт-Петербургского университета Шейха ат-Тантави (1810–1861)

198 Эта работа представляет собой философские размышления, изло- женные в форме послания вазиру. Сочинение состоит из шести частей, не являющихся, впрочем, одинаковыми по размеру: на первую, содер- жащую компиляцию философских и этических аспектов учения Ари- стотеля, изложенных в его «Никомаховой этике», приходится две трети всего текста. Следующие четыре раздела являются своего рода импле- ментацией принципов первой части к обстоятельствам практической жизни. Последняя, шестая, часть содержит высказывания, выражающие личное отношение автора к его адресату. Рассуждения о метафизиче- ских основах учения Аристотеля, содержащихся в первой части, служат у Ибн Баджжи одной задаче: дать внятные разграничения видов практи- ческой деятельности, служащих разным целям (как, например, рассуж- дения о «двигателях первого движения» или «двигателях, движущихся акцидентальным образом») 1 . В полном соответствии как с учением перипатетизма, так и с соб- ственной концепцией для Ибн Баджжи выстраивается определенная система «разрядов» удовольствий в зависимости от их природы и целей. К наиболее прочным и истинным он относит те, которые вызваны уст- ремлениями разумной души или самого разума, а не стремления, инспи- рированные телесными или неразумными потребностями. Так, «к этим [разрядам] относится и удовольствие от наук, которое получает имею- щий природное предрасположение к наукам. Данные разряды удоволь- ствия различаются и противопоставляются друг другу, но иногда два разряда или более могут совмещаться. Среди людей находятся такие, кто испытывает желание вкусить от этих разрядов удовольствия в раз- ные периоды своей жизни, и так поступают многие» 2 . В целом, как признается сам Ибн Баджжа, при составлении своего послания он вдохновлялся 11-й главой «Никомаховой этики» Аристоте- ля, и даже при самом поверхностном анализе мы встречаем этому массу подтверждений. Вместе с тем умозрительная часть главы Аристотеля не заслоняет для него того принципиального аспекта, что любое этическое рассуждение выстраивается в рамках практической философии и только в конкретной деятельности обретает свой смысл и значение. Прочие эпистолярные или благочестивые обороты, которыми в силу формаль- ных требований жанра наполнено это послание, служат той же цели. Таким образом, даже несмотря на то, что труд Рисала ал-вада‘ сложно назвать шедевром перипатетической арабо-мусульманской мысли или одним из наиболее значимых произведений Ибн Баджжи, он 1 Там же, с. 115. 2 Там же, с. 120.