Россия и Арабский мир: к 200-летию профессора Санкт-Петербургского университета Шейха ат-Тантави (1810–1861)

229 В повести ливийского писателя Ибрахима ал-Куни (р.1948) «Обет Деве Марии» (1989) фольклорно-мифологическое пространство самым тесным образом переплетается или, точнее, совмещается с пространст- вом реальным. Действие разворачивается в период завоевания итальян- цами Ливии, в результате чего племя, в котором живет героиня повести Тазидирт, вытеснено в малопригодную для жизни пустыню. Реальный план жизни героини почти натуралистически достоверен. Девочка, ос- тавшись сиротой, живет вместе со своей старой бабушкой, пасет коз, преодолевая суровые природные условия. Фольклорно-мифологический контекст произведения неоднороден и состоит из нескольких пластов. На первом плане противопоставле- ние двух амбивалентных стихий: солнца, ассоциативно связанного с огнем, – дающего жизнь и испепеляющего, губящего все живое, краси- вого на закате и страшного днем, и селевого потока, возрождающего землю, насыщающего ее живительной влагой и вместе с тем требующе- го человеческих жертв. Тазидирт всю жизнь страстно мечтает увидеть селевой поток и еще в детстве, едва не погибнув в пустыне от жажды, дает обет – оставаться девственницей до тех пор, пока не увидит поток. И если писатель называет поток «потерянным раем» для героини, то ее существование под нещадно палящим солнцем предстает для читателя настоящим адом. Мифологема селевого потока – основная и наиболее разработанная в повести – многомерна. Семантика мифологического архетипа воды известна и продуктивна в разных мифологических комплексах, однако в повести Ибрахима ал-Куни она приобретает свою интерпретацию. Эпи- зод встречи героини с потоком имеет особую эмоциональную окраску и представлен, как встреча с возлюбленным, автор не только учитывает, но и акцентирует эротическую символику воды. Стремление других девушек племени выйти замуж противопоставлено непреодолимому желанию героини увидеть поток. Кроме того, в рассказах Тамимы, под- руги героини, живущей по законам племени, и бабушки героини, меч- тающих выдать Тазидирт замуж, максимально героизированные потен- циальные женихи тоже как бы противопоставлены потоку, олицетво- ряющему в повести могущественное мужское начало. В повести задействованы и другие мифологемы – Девы Марии и Ноя. Обе мифологемы придают дополнительную ассоциативность об- разной системе повести. Пространство пустыни населено сказочно-фольклорными персо- нажами – джиннами, в повести происходит ряд ритуально-магических действ, распространенных среди жителей племени.