Актуальные вопросы тюркологических исследований

247 Actual Problems of Turkic Studies бытий 12 сентября. До боли горькой и правдивой даже в ХХІ в. остается си- туация, когда «выбивают» показания из невинных людей, как издеваются над их честью и достоинством, закрывая глаза на возраст и пол. Недаром Т. Джюдженоглу так остро подает сцены пыток во время допросов, ведь они, как это ни больно, были и есть в обществах, которые стремятся на- зываться цивилизованными: Джелика: Мое тело вроде разламывалось надвое… Я ощущала на своем живо- те тонны веса… Вы засовывали мне в живот наиострейший в мире кусок желе- за… Казалось, что я умру. Потом все останавливалось. Потом начиналось сначала. Я чувствовала, как трещат и ломаются мои зубы. Каким-то прибором вы водили по всему моему телу. Как-то вы привели ко мне маму. С женщиной что-то случи- лось. Или она постарела? С ней что-то случилось. Или она уменьшилась? Наверно, уменьшилась. Как клубок. Убийцы! Отпустите ее! Отпустите! Это была смерть?.. Я мочилась под себя. Меня тошнило [5]. Тунджер Джюдженоглу остро осуждает какое-либо насилие над чело- веком, подводя итог своей пьесы мыслью о том, что любая агрессия вы- зывает в ответ еще большую агрессию и единственное спасение и этого замкнутого круга — поиск демократии. Пьеса «Лавина» стала своеобразным политическим гимном борьбы против тоталитаризма во многих странах, в которых на сценах театров она была представлена с большим успехом. На первый взгляд, «Лавина» — произведение абсолютно фантастическое. Место действия — небольшое поселение на лавиноопасной территории. Стоит спровоцировать любой громкий звук — и случится беда. Герои пьесы — представители трех по- колений. Молодая невестка ждет ребенка, но роды начинаются преждев- ременно — как раз в период наибольшей вероятности схода лавин. Совет старейшин принимает единственно правильное, по их мнению, реше- ние — похоронить женщину заживо. Однако сюжет пьесы, основан, как ни странно, на реальном факте: друг писателя рассказал ему про селение на востоке Турции, окруженное горами, где девять месяцев в году суще- ствует угроза схода лавин. Это природное явление и служило основой для философской притчи, которая, несмотря на турецкое «происхождение», оказалась универсальной для всех народов мира, потому что всем людям известен страх. Потому что все хоть раз в жизни пытаются его побороть: Молодой мужчина: Давай позаботимся о нашем малыше. Пускай он вырастет, не зная страха… Один старый мудрец сказал: «От страха человек теряет способ- ность мыслить. Страх — это наихудшее, что может быть. Он искривляет человече- ские мысли. Пусть хоть дети ваши не знают страха — этого чудовища, перед кото- рым мы все дрожим». Нет, нет, я не могу этого допустить... Но ведь бояться нечего.