Актуальные вопросы тюркологических исследований

Актуальные вопросы тюркологических исследований 262 тех удалых воинов (здесь и далее курсив наш. — М.Р .), кто не внемлет тяготам, возникающим на пути к Аллаху. А раз такие удальцы есть, стало быть, есть и я, и пока я здравствую , здравствуют и они. Мой лик — это лик истины. Некогда я вместе со своими старшими братьями Ахмедом и Коркутом играл на коленях у глубокочтимого, заслуживающего блажен- ной памяти нашего деда Мехмеда Фатиха. Я помню!...» [6. S. 35–36]. Лексическими сигналами изображаемой эпохи в романе И. Пала чаще всего служат названия чинов, должностей (Властелин мира шейх Ис- маил — Kıble-i Alem Şeyh İsmail, последователь шейха — mürit, евнух — hadim, наместник — halife, собеседник господина — muhasip и т. п.). По- добными сигналами выступают названия одежды (шлем — tolga, miğfer, чалма — sarık, кафтан — kaftan и т. п.), названия оружия (копье — mızrak, сабля, меч — kılıç и т. п.). В результате речь персонажей И. Пала часто представляет собой сме- шение устаревшей лексики, просторечных слов, диалектизмов. Вот как Камбер описывает подготовку к битве при Чалдыран в стане шаха: « По- куда ночь еще не успела окутать землю своим пологом , а уж мечи были на- точены, кинжалы заострены, тетивы у луков натянуты, стрелы уложены в колчаны . Палицы, секиры и пики приготовлены. Кони топтались на месте, пить просют , но коли дело к войне, след и потерпеть маненько . Слушок про- шел , что воины Селима, знай наяривают маслом свои ружья. Ясное дело , завтра должно было начаться состязание стрелы и пули. Конечно, если груди иродов-еретиков не окажутся рассеченными нашими острыми меча- ми. Ратники-то шаха потешались : “Говорят, у безбожников-османов есть пушки да ружья. Видать собираются осаду крепости держать? Не потому ли пушки-то приволокли ?”» [6. S. 232]. В романе нередки ошибки в употреблении архаизмов (например, вме- сто “celâlli” (свирепый) употреблено “celeli”, вместо “cengâver” (воинствен- ный) — “çengaver”, вместо “serdar” (командующий, военачальник) — “sardar” и т. п.) При этом речь остается слабо индивидуализированной. Особенно это заметно на примере рассказов евнуха Камбер-джана: иногда его по- вествование стилизовано под речь не очень образованного средневеково- го юноши, а иногда оно может быть лишь весьма условно отнесено к речи человека XV–XVI вв. Камбер следующим образом повествует о первых ме- сяцах своего плена в стане османов: «Оставшись с Тачлы наедине, мы обсу- дили наше положение и приняли одно решение. Для нас теперь начиналась новая жизнь, полная неприятностей. Мы поклялись друг другу не расстра- иваться по пустякам, не думать о том, что мы оставили позади, чтобы не давать повода османам потешаться над нами, или того хуже, сочувствовать нам. По правде сказать, я не мог определить в тот момент, насколько мы