Ассириология и египтология: в Санкт-Петербургском государственном университете

196 ублажать эстетические запросы древних слушателей и читателей. Это, вероятно, справедливо, но здесь стоит отметить, что само сло- во «литература», «литературный» едва ли может быть применено к большому числу древнемесопотамских произведений. Гимны богам и царям, плачи о разрушении городов и храмов, многие эпические про- изведения (культовый эпос «Энума элиш», например), отдельные пас- сажи в царских надписях и даже произведения так называемой «лите- ратуры премудростей» (разного рода поучения, поэмы о «невинных страдальцах» и т.д.) преследовали прагматические, в лучшем случае дидактические цели. И в этом они не столь уж разительно отличаются от заклинаний и заговоров, даже если они обладают несомненными (с нашей точки зрения) художественными достоинствами. Слово «лите- ратура» сравнительно недавнего происхождения; за ним стоит целый комплекс явлений и процессов, которые не были известны обитателям Древней Месопотамии. Иным было социальное положение древних составителей или авторов текстов, их отношения со слушателями или читателями, другими были принципы тиражирования / копирования произведений. Древнемесопотамский автор (учёный, писец или жрец при храме либо при дворце) получал определённое ему содержание (натуральными продуктами) за исполнение своих «служебных обязан- ностей» вне зависимости от его сочинительских усилий. Кажется, нет свидетельств о том, что кто-то из древнемесопотамских учёных был награждён правителем или храмовым начальством за создание гимна или иного произведения. В арабских преданиях средневековой поры мы постоянно читаем о щедрых дарах, которые поэты нередко полу- чали от властителей за сочинённые ими стихи (и эмир велел набить ему рот золотыми монетами или жемчугом). Дорогие подарки полу- чали и отличившиеся поэты средневековой Европы. Распространение «глиняных книг» шло обычно путём копирования текстов заинтересо- ванными учёными коллегами сочинителей. Иногда авторучитель мог отобрать удачные копии, выполненные его учениками, и как-то рас- пространить их, но о специальных скрипториях известий, насколько мне известно, нет. Возможно, лучше говорить о «словесности» древ- него Ближнего Востока, как это предлагал некогда С.С.Аверинцев, и толковать данный термин расширительно. Ведь к разряду словесно- сти / литературы относят немало богослужебных и литургических, византийских и древнерусских произведений, и никого это почему-то не смущает. За что ж такая строгость в отношении творчества народов Древней Месопотамии?