Ближний Восток и его соседи

g 339 h [В. В. Григорьев] Султана Мендали Пиралиева девять Хивинских писем... ты и не ценят ее? Да знаете ли вы, что не будь некоторых препятствий, так, благодаря этой черте, Русь давно бы уже покорила весь мир. Знаете ли, что одна эта черта опаснее для британского господства в Индии, чем все ваши пушки, штыки и конгревовы ракеты 35 . Эх, господа, не знаете вы, в чем ваша сила и в чем ваша слабость, принимаете сплошь и рядом силу вашу за слабость, а слабость считаете силою. Ничего, господа, вы в своих собственных делах не понимаете. На грош бы понимали, так не тем бы были; были бы действительно грозны не только Азии, а и всей Европе. Европа знает это и потому ненавидит вас всеми силами души. Только и надежды у нее, только и утешения, что вы никогда себя не пой- мете, и — надо отдать ей справедливость — принимает к продлению это- го вожделенного для нее непонимания весьма соответственные меры… которым сдуру (извините за выражение) сами же вы и помогаете… Оставим, однако, эту материю как требующую особой трактации и притом совершенно бесполезную, ибо, быть может, самою судьбою предопределено вам не понимать себя, и обратимся к прямой цели этого письма. Положим, что я успел убедить ваших читателей в честности моей и, несмотря на мусульманство, в свободомыслии и преданности русским интересам. Спрашивается теперь: желаете вы, чтобы такой, как я, чело- век — сидел ханом в Хиве? Желаете вы этого? — спрашиваю я. Находите вы это выгодным, со- образным с вашими интересами, с интересами цивилизации? Хива ведь, Пиралиева, можно обнаружить также у К. Н. Леонтьева. В романе «Одиссей Полихрониа- дес» (печатался в журнале «Русский Вестник» в 1875–1878 гг.) один из леонтьевских персо- нажей (Дели-Петро) рассуждает в таком духе о качествах русских в государственном отно- шении, указывая на сочетание в них «редкой личной доброты и государственной строгости»: «У русских есть нечто, — продолжал он, — и властительное и примиряющее!.. Посмотрите у нас здесь. Грек ненавидит турка; турок ненавидит грека и араба; автохтон Эллады не хочет признавать одинаковых прав за греком, вне свободной Эллады рожденным; болгарин тех стран, где я живу, как мне кажется, презирает болгарина-шопа; Сербия и Чер- ногория в антагонизме; друзы и марониты пылают друг против друга зверскою враждой... А русскому все равно. Ему всякий брат. “Э! брат! брат!” Только не бунтуй против Государя. Этого русский требует... Я вижу здесь нечто глубокое. Я вижу тут не притворство, а есте- ственное свойство русского духа. Я вижу, что русские могут одинаково действовать с успе- хом и на мусульман, и на православных, и на буддистов, и на последователей Конфуция... Тут, может быть, сокрыты гигантские предначертания исторических судеб. Был граф Амур- ский — будет граф Заамурский, будет граф Брамапутрский... Это верно! “Пошел ты вон, та- кой-сякой! Сын собаки!” А потом — “Ну, как ты, брат, поживаешь? Не выпить ли водочки?” А может быть... а может быть, и наоборот... т. е. прежде: “не выпить ли, брат, нам водочки?” И потом: “пошел вон!” И это ведь способ недурной. А? — Тут уже все <…> засмеялись громко» (Леонтьев К. Н. Полное собрание сочинений. Т. 4. СПб., 2002. С. 393–394). 35 Зажигательные ракеты, изобретенные английским военным инженером В. Конгревом в 1805 году.