Ближний Восток и его соседи

g 483 h Дипломатическая миссия в Стамбул князя Григория Шаховского... Вот как описыает Шаховской прием у великого визиря: «убравшись, пошли церемониею до резидента» 23 , а затем, «как дошли до пристани, то для меня была визирская лодка о четырнадцати веслах, а гребцов семь человек и гребут по два весла каждый. <…> Оная лодка выкрашена и раз- золочена. Во оную сел я на зделанную лавочку и на посланном ковре и на подушке, да со мной сел на полу переводчик. Да позади, где у нас садят цакатермейстеры или кормщики, сел мой караульный полковник; а рези- дент сел в свою лодку, и с ними мои господа кавалеры и офицеры. А для лакеев, дворецких и протчих, также и для янычар приготовлено было 40 лодок. И вдруг по заливу такое множество зделалось судов, и одна другую выпережает. — И как приехали к пристани и вышли из лодок, то встретил нас церемониймейстер и повел нас в один дом, который недале- ко от пристани. Мы вошли в каморку, нас посадили. Погодя немного при- шел чауш паша, по-нашему так как генерал-майор, и сел. — Спрашивал нас о здоровье. —Подали нам платки на колени и кофе». Затем «от самых камердинеров даже до последнего, все верхами, а кроме лакеев, гайдуков и чегодарей. И как ехали, то смотрителей было множество», все направи- лись к визирю. «У визиря ж, как взъехали на двор, то изо всех покоев и на галереях множество народу. Сказывают, что султан сам смотрел, только я ево не видал» 24 . Увидеть же султана Мустафу III довелось Григорию Шаховскому дважды: 16 ноября 1759 г., когда состоялась аудиенция во дворце Топ- капы, в ходе которой чрезвычайный посланник вручил поздравитель- ную — с восшествием на османский престол — грамоту императрицы Елизаветы Петровны и передал от нее уверения в истинной склонности к сохранению вечного трактата, доброго соседства и дружеского согла- сия. Султан через великого визиря отвечал тем же. Прощальный прием у Мустафы III состоялся 14 марта 1760 г., тогда русскому посланнику были вручены ответные грамоты к Елизавете Петровне, а тот со своей стороны благодарил «за все поведения блистательной Порты», касавши- еся его пребывания, и обещал донести императрице о том, «сколько его султанское величество наблюдать изволит сохранение вечно мирного трактата» (рис. 4). 23 Эту должность занимал Алексей Михайлович Обресков (1718–1787), который в 1740 г. был назначен в направлявшееся в Стамбул посольство А. И. Румянцева. Хорошее знание иностранных языков помогло ему стать постоянным помощником Румянцева в ведении ди- пломатической переписки. Оставаясь в Османской империи при резидентах Алексее Андре- евиче Вешнякове (1742–1745) и Адриане Ивановиче Неплюеве (1746–1750), он в 1751 г. был назначен поверенным в делах в Стамбуле, а в 1752 г. — резидентом. 24 Журнал путешествия… // ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. Д. № 1565. Л. 399–406.