«Тахиййат»: Сборник статей в честь Н. Н. Дьякова

m 190 n И. Л. Алексеев соотношения исламского социально-политического идеала и династиче- ского автократизма ( султанийа ) и ее теоретическую разработку Ибн Хал- дуном [Simon, 2002: 148–166; ср. Бартольд, 1966]. Более того, по нашему мнению, это и есть центральный вопрос исторической социологии тради- ционного мусульманского общества, имеющий решающее значение при столкновении этого общества с феноменом модерна. Собственно говоря, весь категориальный аппарат Мукаддимы и его ядро ( ‘умран бадави — ‘ умран хадари — ‘ асабийа ) представляет собой попытку описания модели динамического взаимодействия этих двух парадигм. Категория ‘асабийа в этом контексте является ключевой для понимания подобной динамики. «Классическая» исламская социальная модель — это модель город- ской религии, этики и политической культуры, носителями и промоу- терами которой являются « улама ». Эта модель основывается на идеале автономной теократической общины ( умма ), управляемой на основе бого- данного закона ( шари‘а ), трактуемого, в частности, посредством консен- суса ( иджма‘ ) самой этой общины, выразителями которого в начальный период ислама являлись сподвижники Пророка ( сахаба ), а в позднейшие эпохи — знатоки шариата (« улама »). Близость социальной организации доисламской Мекки к античному полису [см., напр.: Петрушевский, 1966: 9–10], гетерархичность управ- ления и исторически сложившийся антицарский племенной этос арабов с самых ранних этапов исламской истории препятствовал формированию иерархизированных систем управления автократического типа 1 . Объ- единение мухаджиров, ансаров и иудеев в мединской общине во главе с Мухаммадом также не означало установления самодержавной власти Пророка. Как отмечал В. В. Бартольд, «как и другие арабские города, Медина до Мухаммада не имела правильной политической организации <…>. Мухаммад своим влиянием прекратил раздоры между отдельными элементами населения и во имя войны за веру объединил его в одну «Божью общину», включив в нее, однако, и тех граждан, которые сохранили верность древнеарабскому язычеству или иудейству <…>. Община Мухаммада первоначально была только союзом прежних родовых и племенных организаций. Даже такой союз под властью одного лица казался некоторым арабам нарушением их прежней вольности» [Бартольд, 1966а: 304]. 1 См. об этом, прежде всего [Коротаев, 2003], где фундированный ключевой литера- турой вопроса обзор политико-антропологического контекста эпохи, в которую раз- ворачивалась проповедь Мухаммада, ложится в основание неоднозначной гипотезы социально-экологических причин сложения древнеарабского антигосударственного этоса.