«Тахиййат»: Сборник статей в честь Н. Н. Дьякова

m 310 n М. С. Пелевин ‘Абдаллāх- ╜ āну. Хотя, по его же словам, «Наставление», содержащее «проповеди и назидания» ( ва ‘ ╔ , на ╘╖╝ ат ) было адресовано всем (‘ алā- л- ‘ ум ╛ м ), он просил гонца доставить его ‘Абдаллāх- ╜ āну тайно. Видимо, Аф ╓ ал рассчитывал, что ‘Абдаллāх оповестит сородичей о его «Настав- лении» втайне от Нāмдāра. Однако ‘Абдаллāх «по простоте и глупости» отдал Нāмдāру оба послания, и тот «спрятал» их, подумав, как считает Аф ╓ ал, следующим образом: «Действительно, эти письма направлены на благоустройство. Если племя их увидит, обязательно поступит сообразно им, а мне будет причинен вред». Тогда Аф ╓ ал- ╜ āн с помощью другого посыльного еще раз отправил «Наставление» своим родственникам, в том числе дядьям ═ āлид- ╜ āну и ‘Āбид- ╜ āну. Тем не менее никаких ожидаемых результатов это по- слание не принесло, о чем говорит и сам Аф ╓ ал: «Дошло оно также до Нāмдāра и всего племени. Все его изучили. И хотя все понимали, что на самом деле в нем есть правдивое и правильное, ничего сообразно ему сделано не было». Судя непосредственно по тексту «Наставления», Аф ╓ ал- ╜ āн явно пре- увеличивает практическое значение этого документа. Подобный текст никак не мог оказать большое влияние ни на умы соплеменников Аф ╓ ала, ни, тем более, на ход реального исторического процесса. Сам жанр до- кумента, определенный его автором как панд и потому предполагавший акцент на морально-этических назиданиях, изначально ограничивал воз- можности его практического применения в политической борьбе между представителями племенной верхушки. При этом по стилю «Наставление» является образцом даже не столь- ко дидактического, сколько эпистолярного жанра. Это скорее фрагмент дипломатической переписки, где преобладает стилистика недосказан- ности и намека ( кинāйа ), а не развернутого, метафорически красочного и эмоционально яркого поучения. С одной стороны, в «Наставлении» нет каких-либо глубоких и общезначимых философских и этических рассуж- дений, традиционно сопровождаемых аллегорическими или историче- скими примерами. Жанровая принадлежность текста в этом отношении маркирована только несколькими стихотворными цитатами на персид- ском и афганском языках. С другой стороны, здесь не сообщаются ни- какие конкретные факты, не описывается и не оценивается реальная об- становка, не предлагаются ясные решения конфликта, не даются внятные советы, не упоминается ни одно имя. Документ больше похож на тайное письмо узкому кругу осведомленных и заинтересованных лиц, нежели на «проповеди и назидания» для всех. Кроме того, язык документа явно ориентирован на персидский эпистолярный язык могольского времени, представляющий немалую