Актуальные вопросы тюркологических исследований

237 Actual Problems of Turkic Studies М. Бахтин считал необходимой авторскую дистанцию в диалогиче- ских произведениях, потому что «дистанция входит в замысел автора, ибо она обеспечивает подлинную объективность героя» [2. С. 86]. Ав- торская дистанция проявляется, по его мнению, в том, что автор берет на себя роль лишь осведомителя, необходимую для ведения рассказа, не оставляя для себя сколь бы то значимого смыслового избытка. Поэтому выявить его позицию в романе представляется затруднительным. Подоб- ная дистанция, сохраняющаяся на протяжении всего произведения и по отношению к идейным позициям, и по отношению к героям, позволяет последним быть «независимыми идеологами». Охарактеризовав и поэтологические доминанты диалогического ро- мана в целом, и авторскую дистанцию в частности, обратимся к способам ее достижения в романе современного турецкого писателя Орхана Паму- ка «Белая крепость». Данное произведение — роман диалогический, прежде всего потому, что в нем авторская дистанция входит в творческий замысел создателя и определяет его повествовательную стратегию. В «Белой крепости» особая авторская позиция неучастия в конфликте достигается рядом способов. Первым из них является так называемая ненадежность повествова- ния. Роман представляет собой псевдомемуары, якобы найденную сред- невековую историческую рукопись, которая принадлежит перу европей- ца, повествующего о долгих годах рабства у османцев. Во вступлении говорится о том, кто и как обнаружил мемуары. Для этого Орхан Памук вводит в повествование образ Фарука Дарвыноглу, главного героя своего романа «Дома тишины». Фарук повествует о событиях, произошедших с ним после трагической смерти сестры. В 80-е гг. он оставляет универси- тет. Этот факт вполне может быть соотнесен с переворотом 12 сентября 1980 г., после которого сторонники «левых» идей были вынуждены уйти из вузов. Затем Фарук начинает составлять энциклопедии. Продолжая занятие своего деда, он находит рукописную книгу на дне сундука в «ар- хиве», а точнее, в беспорядочном собрании никому не нужных пыльных документов местечка Гебзе. Героя заинтересовало название рукописи — «Приемный сын одеяльщика», и хотя он обнаруживает, что многие собы- тия, описанные в ней, не соответствовали исторической действительно- сти, сама история интригует его. И Фарук принимает решение ее опубли- ковать. Однако, погрузившись в изыскания, связанные с таинственной книгой, он уже не может точно сказать, что в его заметках перевод, а что добавлено им самим. По ходу развития сюжета вопрос об авторстве рукописи становится все более непростым: ее с высокой долей вероятности мог написать не европе-