На сайте Духовного управления мусульман РФ опубликовано большое интервью с почетным профессором Санкт-Петербургского университета, заведующим кафедрой арабской филологии Олегом Ивановичем Редькиным.

• Источник. Автор – Ольга Семина.
• Дата публикации: 24 июля 2023 года

– Уважаемый Олег Иванович, в марте исполнилось 140 лет со дня рождения академика И. Ю.  Крачковского. На мой взгляд, для любого арабиста в нашей стране Игнатий Юлианович – образец того, каким должен быть ученый. Для нынешних студентов Восточного факультета СПбГУ Крачковский – кто? Пример для подражания или человек из прошлого? Ведь многое изменилось и внутри факультета, и вне его с тех пор, как Крачковский покинул сей мир…

– Многое изменилось, но традиции должны жить. И первая книга по специальности, которую читают наши студенты, – это известная и отмеченная в свое время очень важной премией книга Игнатия Юлиановича «Над арабскими рукописями». Она имеет подзаголовок «Листки воспоминаний о книгах и людях», подзаголовок, который, казалось бы, указывает на то, что это беллетристика, но я считаю, что это серьезный научный труд. Это была первая книга, которую я прочел по специальности. Она оставила след в моей памяти и повлияла на мое становление как арабиста. Вторая очень значимая работа Крачковского – «Очерки по истории русской арабистики».

Я считаю, чтобы смотреть вперед и знать настоящее, надо знать и ценить прошлое. В этом смысле для нас И. Ю. Крачковский – это все. Это пример. Это наша база. Думаю, что актуальность его трудов никогда не будет утрачена. Прошлой весной я готовил работу по арабскому языку на Кавказе. К чьим трудам я обратился? Естественно, Игнатия Юлиановича. К его «Арабской литературе на Северном Кавказе» и другим.

Удивляет спектр его интересов, тот педантизм в хорошем смысле, с которым он подходил к исследованию, тот огромный объем материала, который он обрабатывал. Литература, география, лингвистика, история, в том числе история науки, исламоведение – тома его трудов впечатляют всех, в том числе и наших студентов. Располагал он ограниченными по современным меркам возможностями  (переписка со своими зарубежными коллегами, редкие встречи с ними, получение необходимой литературы по почте), но ему удавалось творить и создавать фундаментальные работы, которые сохраняют актуальность и ценность до сегодняшнего дня. Это поражает, это на грани искусства и науки!

– Да, у Крачковского не было ни компьютера, ни мобильного телефона…

– У него была гениальность! Я думаю, он бы и сейчас был на передовых рубежах в компьютерных высоких технологиях. Мы сегодня располагаем гораздо большими, чем он, техническими возможностями и инструментами для работы, но это накладывает на нас дополнительные обязательства. Максимально использовать эти возможности – наша обязанность!

Есть еще один важный аспект в наследии Крачковского: он оставил после себя не только научные труды. Он оставил учеников, которые продолжают его дело.

– А Вы можете считать себя его учеником?

– Преемственность следующая: в 20-е годы Крачковский начал работать над переводом Корана на русский язык и подготовил по Корану спецкурс, который читал на Восточном факультете. Аспиранткой Игнатия Юлиановича уже в 50-е годы была моя преподавательница Ольга Борисовна Фролова (1926–2015), которая нам, студентам, читала тот же спецкурс по Корану. Это было чтение и комментирование текста, естественно, с точки зрения светской науки, скрупулезный анализ определенных грамматических форм, исторические события, контекст ниспослания тех или иных аятов и сур и т. д. Теперь уже я читаю спецкурс по Корану нынешнему поколению студентов. Замечу, что курс исламоведения был на Восточном факультете Петербургского (тогда Ленинградского) университета всегда. То есть текст Корана как литературного и исторического памятника изучался на Восточном факультете и в советское время, и в новой России.

Была моим преподавателем и еще одна аспирантка Крачковского – Анна Аркадьевна Долинина (1923–2017), она читала нам курс по доисламской и средневековой арабской литературе. То есть две аспирантки И. Ю. Крачковского были моими учителями. Так что в какой-то степени – да, я – ученик Игнатия Юлиановича, продолжатель его дела и заложенных им научных традиций. И это очень важно для академического востоковедения. Естественно, мы открыты для инноваций, мы их используем, но традиция должна оставаться, и мы постоянно должны к ней обращаться. Это не консерватизм, это здравый смысл.

 – Как пишет в книге «Невольник долга» А. А. Долинина, первая печатная работа Крачковского «Новый труд по истории мусульманства» относится к его студенческим годам. Это была рецензия на книгу профессора Московской Духовной академии С. Глаголева «Ислам». К 20-м годам относится создание спецкурса по Корану, о котором Вы упомянули, и работа над переводом Корана. Но, надо заметить, что в целом работ, посвященных исламу, у Крачковского не так много. Около двух десятков.  Понятно, что эпоха была, скажем так, не располагающая заниматься вопросами религии. И все-таки, как Вы считаете, можно ли считать Крачковского исламоведом?

–  Конечно! Потому что ислам – это не только сакральный текст. Это культура. История. Это память народа. Это в какой-то степени менталитет. Благодаря работам Крачковского мы знакомимся со всем этим. Естественно, все объять невозможно. Но сделал он колоссально много. И мы должны использовать его труды, применять их на практике и продолжать им начатое.

Почетный профессор СПбГУ Олег Редькин: «Мы проводники культурного влияния на Востоке»

– Но ведь целый ряд трудов Крачковского до сих пор не издан. Шеститомник, вышедший в 50-е годы, уже после смерти Игнатия Юлиановича, – это его избранные сочинения!

– Да, это, например, некоторые его труды по истории и филологии христианского Востока, которые увидели свет только в 2015 году.  Многое зависит от усилий отдельных исследований и даже воли случая. В этой связи расскажу одну историю: она связана с публикацией перевода Корана. Этот перевод, как известно, был опубликован в 1963 году, уже после смерти ученого, благодаря усилиям П. А. Грязневича и В. И. Беляева. Рассказывают, что кто-то из родственников И. Ю. Крачковского принес в Институт востоковедения пакет с записками, карточками… Мол, посмотрите, может быть, это интересно. Петр Афанасьевич Грязневич посмотрел и поразился: это были черновики перевода Корана. Это не точная версия события. Это правда, которая похожа на легенду. Петр Афанасьевич вместе с Виктором Ивановичем весь материал разобрали, обработали, в результате вышел перевод, который и по сей день считается переводом академическим, которым мы пользуемся и который я настоятельно рекомендую (и даже требую) использовать нашим студентам и коллегам. Кстати, в нашей с О. А. Берниковой «Грамматике арабского языка (на примерах из Корана)» мы используем исключительно перевод Игнатия Юлиановича.

– То есть Крачковский – с нами?

– Безусловно!

– Олег Иванович, Вы уже  много лет возглавляете кафедру арабской филологии Восточного факультета Петербургского университета. У Вас много разных наград. Вы – лауреат общенациональной премии «Профессор года» по Северо-Западному федеральному округу. В прошлом году Вы удостоены звания «Почетный профессор СПбГУ». Оно присваивается за выдающиеся достижения в научно-педагогической деятельности, оказавшие значительное влияние на развитие науки и университетского образования. Давайте об этом, то есть научно-педагогической деятельности, и поговорим. Но сначала – очень простой вопрос: почему Вы после окончания средней школы решили поступать на Восточный факультет? Почему выбрали арабский язык?

– Сложно сказать. Я был единственным из всей школы, кто выбрал востоковедение. Мотивы, думаю, были примерно такими же, что и у современных абитуриентов, – некий ореол Востока, восточная сказка, романтика.

– Уже после защиты кандидатской диссертации Вы стали участником, можно сказать, легендарной Советско-йеменской комплексной экспедиции, которая на протяжении нескольких сезонов работала в Южном Йемене, в Хадрамауте.  Что она дала Вам, на тот момент уже состоявшемуся ученому-лингвисту?

– О работе в экспедиции у меня сохранились самые прекрасные воспоминания. Поскольку экспедиция комплексная, в ней были антропологи, лингвисты, историки, исламоведы, этнографы, сабеисты, которые создавали общую картину уникального региона Южной Аравии. Я думаю, все, кто работал в йеменской экспедиции, прикипели к этой стране, к ее истории всем сердцем.

А коллектив был потрясающий! На ограниченной территории оказалось столько выдающихся ученых! М. Б. Пиотровский, В. В. Наумкин, П. А. Грязневич, А. Д. Кныш, Г. М. Бауэр, А. Г. Лундин и многие другие… Я видел, как они работают, не жалея себя, в  сложных климатических условиях. Я видел, с какой ответственностью они относятся к делу. Это был тяжелый труд, но труд благодарный.

Очень многому меня научили М. Б. Пиотровский и П. А. Грязневич. Безусловно, я благодарен своим старшим коллегам за их уроки и опыт, которым они щедро делились. Это была хорошая школа.

В ходе полевых исследований я собрал колоссальный и очень интересный лингвистический материал. Он лег в основу моей докторской диссертации «Аравийские периферийные диалекты. Диалект Хадрамаута»,  которая была защищена в 1999 году.

– И. Ю. Крачковскому, о котором мы с Вами говорили, была свойственна «жадность к темам». Вы, будучи заведующим кафедрой арабской филологии, можете себе позволить такую роскошь, как тематическое разнообразие в исследованиях?

– На мой взгляд, отличительная особенность современного развития востоковедения, арабистики – междисциплинарность. Они не могут развиваться без использования автоматических методов обработки данных. Например, если мы берем лингвистический анализ текста, он будет точнее и в большем объеме освоен при использовании математических методов обработки текста.  Такой анализ текста поможет установить в том числе и авторство документа.

Прецедент уже есть. Руководитель созданной у нас Научной лаборатории по анализу и моделированию социальных процессов, проф. А. Д. Кныш обнаружил в одной зарубежной библиотеке рукопись, предположительно аль-Макризи, арабского историка XIV–XV вв. Как определить точное авторство? Мы обратились к нашим математикам. Они провели исследование уже априори известных автографов аль-Макризи, проанализировали их, сравнили с обнаруженной Александром Дмитриевичем рукописью. В результате – на 85% подтвердилось, что рукопись принадлежит перу, вернее каляму, именно аль-Макризи. Это маленькое, но открытие!

Конечно, исследование по распознаванию и анализу арабского текста, – не единственное в сфере наших научных интересов. Я занимаюсь такими темами, как товарно-денежные отношения в раннем Средневековье, вопросами культуры, диалектологией, проблемами преподавания арабского языка, вопросами фонетики и грамматики. Есть интересная идея проследить то,  как мы воспринимаем арабскую графику. Для этого нужно провести ряд экспериментов. Направлений много, и хочется работу делать хорошо. Иначе зачем за нее браться?!

– У Вас богатейший преподавательский опыт. Методика преподавания и задачи меняются с течением времени?

– Наша главная задача – воспитывать и готовить высококвалифицированные кадры. Это значит, что студенты в аудитории за полтора часа должны получить от нас самые передовые мысли и знания, усвоить их наилучшим образом. Это в конечном счете позволит им быть конкурентно способными на рынке труда. При этом я считаю, что мы должны сохранять традиции, сохранять классическую школу преподавания арабского языка, обогащать ее всем лучшим, что есть сегодня, не останавливаться на достигнутом.

– Можно поподробнее – сначала о традициях, а затем – об инновациях.

–  Что касается традиций: на выставке в РНБ, посвященной 140-летию И. Ю. Крачковского, в одной из витрин я увидел две очень знакомые вещи. Во-первых, это хрестоматия В. Ф. Гиргаса (1835–1887), по которой мы и сейчас продолжаем учить наших студентов. Второе – это записи студентов – современников И. Ю. Крачковского, которые изучали арабский язык в начале прошлого века. Они напоминают те же записи, которые и сегодня делают наши студенты. Это происходит не потому, что мы отгораживаемся от нового. Просто эти учебники, эти методики, эти тексты, которые мы читали, которые сейчас читают наши студенты и которые, я уверен, будут еще многие поколения арабистов читать, зарекомендовали себя как основа. Это классические тексты. Знакомство с языком надо начинать с них. И я считаю, что мы правильно ведем преподавание на первом курсе, когда знакомим студентов с грамматикой и лексикой арабского языка по этим учебникам.

Слава богу, недавно осуществлено переиздание уникальных книг, которые были малодоступны в наше время. Я имею в виду «Арабско-русский словарь к Корану и хадисам» В. Ф. Гиргаса. Переиздана и «Арабская хрестоматия для студентов 1 курса» В. Ф. Гиргаса и В. Р. Розена. Переиздаются старые грамматики и публикуются новые. Продолжение традиций классического исламоведения и арабистики, использование возможностей, которые нам дает XXI век – вот то сочетание, которое дает совсем другой качественный результат. Мы выходим на новый уровень.

Один из авторов XII века сказал, что он стал таким только благодаря гигантам, на плечах которых он стоит. Так что и И. Ю. Крачковский, и Х. Фаизханов, чей юбилей также отмечается в этом году,  А. А. Долинина,  О. Б. Фролова, П. А. Грязневич – это те исследователи, благодаря которым мы можем видеть дальше и делать больше, их академическое наследие – наша опора.

Что касается новаций, то современные технологии дают огромные возможности и позволяют решать проблемы, которые раньше казались неразрешимыми. На протяжении последних лет 15-ти мы апробируем различные методы преподавания с использованием информационных технологий. Мы уже нашли тот баланс, который позволяет хорошо сочетать классические методы преподавания и современные технологии.   Например, наряду с традиционными словарями появились электронные словари, которые имеют не только преимущества, но и недостатки.   Закрепление материала сегодня идет уже по другим методикам. Использование электронного переводчика, программные приложения, которые студенты могут использовать, – все это должен знать преподаватель.

Я не скрываю того, что  я учусь у студентов. Они порой  лучше знают современные технологии, гаджеты и т. д. Так что преподавание – очень интересный процесс и для меня, и, надеюсь, для них. К тому же я всегда стараюсь строить занятия не как монолог, а как диалог. Я не даю  готовых рецептов, я даю знания. Я учу их прежде всего думать. Это самое главное. Информацию сегодня можно получить легко. Нам надо научить студентов пользоваться этой информацией, анализировать ее, критически к ней подходить и делать правильные выводы.

– Олег Иванович, в одном из интервью Вы сказали, что на Восточном факультете сложился центр исламоведения.

– Я бы сказал осторожнее – школа исламоведения, которую возглавляет М. Б. Пиотровский. Его опыт, его знания, его умение решать проблемы, подсказывать пути решения, его советы имеют большое значение. С его приходом Восточный факультет изменился, получил колоссальный импульс для развития. Сегодня факультет идет, на мой взгляд, в правильном направлении, развивается динамично, появилось творчество. При этом, повторю, мы опираемся на те традиции, которые были накоплены нашими предшественниками, и используем современный опыт.

– Насколько изменилась преподавательская нагрузка, работа кафедры в целом в связи с тем, что Восточный факультет СПбГУ включился в реализацию Государственной программы подготовки специалистов с углубленным знанием истории и культуры ислама?

– Когда возникла идея реализации этой программы на базе Восточного факультета СПбГУ, то встал вопрос, кто будет заниматься всеми организационными делами, и наша кафедра была избрана в качестве базовой.

Специально для этой программы были разработаны новые учебные курсы. Да, можно было взять за основу некий гибрид, нечто среднее между филологией, лингвистикой и историей арабских стран и собрать их воедино. Но мы пошли по иному пути.  Я помню, как трудно формировался учебный план, как коллеги готовили соответствующие пособия. В результате у нас появилась прекрасная методическая база и учебные пособия, которые подготовлены именно для этой программы. Студентам, которые обучаются по программе, читают лекции специалисты-исламоведы мирового уровня: доктор Тауфик Ибрагим, директор Института востоковедения РАН А. К. Аликберов, доктор юридических наук Л. Р.Сюкияйнен. Академик М. Б.Пиотровский проводит занятия по исламскому искусству непосредственно в Эрмитаже, буквально рядом с экспонатами, которые можно увидеть после лекции. Периодически выступает перед студентами и первый заместитель председателя Духовного управления мусульман Российской Федерации, директор Центра исламских исследований СПбГУ доктор теологии Дамир Мухетдинов. Все это колоссально мотивирует студентов.

Были лекции и по таким неожиданным темам, как, например, «Ориентализм в русском балете». Их читал Д. В. Ермаков, кандидат исторических наук, исламовед, участник Советско-йеменской комплексной экспедиции в Хадрамауте, ныне координатор международных проектов балета Мариинского театра.

Кроме этого, по инициативе нашей кафедры была создана междисциплинарная Научная лаборатория по анализу и прогнозированию социальных процессов. Это очень важный проект, который объединяет ведущих ученых в области исламоведения, арабистики, политологии, математики, философии, а возглавляет его известный исламовед профессор  А. Д. Кныш.

Сегодня подготовка специалистов по истории и культуре ислама на Восточном факультете СПбГУ осуществляется на всех образовательных уровнях: это бакалавриат, магистратура и аспирантура. У нас успешно реализуется программа повышения квалификации для преподавателей вузов. Все курсы обеспечены учебными пособиями.  Кроме этого, у нас есть онлайн-курсы по арабскому языку и исламоведению, которыми пользуются несколько десятков тысяч слушателей. Кстати, наша бакалаврская программа была первой, которая выдавала дипломы по специальности «Исламоведение».

Одним из показателей эффективности работы, которую мы ведем в рамках программы, является успешность наших выпускников. Все они работают по специальности, и работают успешно. Замечу, что по этой программе учатся не только те, кого направляет Духовное управление мусульман РФ, но и обычные студенты, которые интересуются историей, религией, культурой и языком стран Востока.

– Почему они выбирают именно это направление – исламоведение, как Вы считаете?

– Ислам – одна из традиционных религий России, интерес к которой был всегда. Это огромный пласт в общекультурном пространстве нашей страны. Чем больше мы узнаем о нем, тем богаче становимся. Я думаю, мотивация такова: любопытство, живой интерес, нарастающая жажда знаний, которые ты получаешь от ученых с мировым именем. В этом уникальность программы. Честно говоря, если бы я сам, будучи молодым, раздумывал, куда поступать, было бы сложно сделать выбор между филологией и исламоведением. 

– Олег Иванович, Вы вместе с коллегой О. А. Берниковой подготовили для этой программы специальное пособие «Грамматика арабского языка (на примерах из Корана)». Но ведь язык Священной  Книги мусульман – образец, эталон. Можно ли его использовать в качестве учебного материала?

– Мы и должны ориентироваться на эталон. В нашем пособии язык Корана явился и объектом исследования, и иллюстративным материалом грамматических правил.  Трудность заключалась в том, чтобы доходчиво изложить грамматические правила так, чтобы они были понятны студентам, при этом проиллюстрировать данные положения соответствующими примерами. Кроме того, из огромного количества лексического материала нужно было выбрать тот, что необходим, и представить его в компьютерном виде, то есть была проделана колоссальная техническая работа. Слава  Богу, все трудности преодолели, и пособие было сделано. Студенты используют его как одно из основных. Все другие учебные направления в рамках программы, как я уже отметил, также снабжены методическими материалами. Речь может идти об уточнениях или добавлениях. Если будут предложения по новым курсам – почему бы и нет? У нас, например, сейчас появился спецкурс по рукописям. Ведь в университетской библиотеке более тысячи арабографических манускриптов!

– То есть кафедра и Вы как ее руководитель готовы к реализации новых планов?

– Конечно. У нас много идей и нет чувства успокоенности. Успешное завершение одного этапа – это начало другого. Это нормальное развитие школы исламоведения, да и в целом академической науки!

– Благодарю Вас.